В середине восьмидесятых в СССР подул ветер перемен. В политике появилась пятидесятилетняя молодежь. Музыка зазвучала по-новому с синтезатором «Ионика». В моду вошли бананы и джемперы «летучая мышь». С того момента, когда Ваня опоздал в парк к Инге, прошло полгода. 1 мая 1987 года он готовился к праздничной демонстрации.

В Советском Союзе не было эмо, готов или хипстеров. Хотя последние внешне очень похожи на комсомольцев тех лет. В середине восьмидесятых в стране начался настоящий бум новых молодежных движений. И Ваня на себе ощутил разницу между рокерами и люберами.

В СССР зарубежные радиостанции типа «Голоса Америки» или «Би-би-си» глушились, чтобы советские люди не попадали под тлетворное влияние Запада. Ваня не собирался морально разлагаться, но Инга пригласила его на свой День рождения…

В Советском Союзе за человека все было уже решено. На фабрике «Большевичка» решали, какого размера костюмы ему носить. На гормолокозаводе — какой жирности сметану кушать, а на радио «Маяк» — под какие песни танцевать. Но Ваня захотел решать за себя сам...

В середине восьмидесятых, после введения сухого закона, проводились комсомольские безалкогольные свадьбы. Ну как безалкогольные? В самовары наливали водку, а в чайники — коньяк. Так были довольны и гости, и власти. Ваня был на парочке подобных свадеб, и не хотел такую же. Он вообще не хотел жениться.

В Советском Союзе была загадка: «Длинная, зелёная и пахнет колбасой». Ответ: электричка из Москвы. Люди постоянно ездили в столицу за продуктами и прочим дефицитом. Родители Кати тоже собрались в Москву. Но совсем не за колбасой. И Ваня никак не мог избежать встречи с ними.

Шёл 1987 год. Время, когда показателем статуса человека были пыжиковая шапка, махровый шарф и драповое пальто с каракулевым воротником. Сейчас этот человек тоже бы выделялся из толпы. Ваня, наоборот, хотел слиться с толпой, чтобы его никто не заметил.

В восьмидесятые непросто было найти занятие на вечер. В кинотеатрах месяцами шли одни и те же фильмы. В столице работало несколько ресторанов, и туда было не попасть. Парк Горького закрывался очень рано. Поэтому все просто ходили друг к другу в гости. Стас не ждал Ваню и сделал всё, чтобы тот не пришёл на вечеринку.

1987 год был насыщенным на события: атомный ледокол «Сибирь» достиг Северного полюса, впервые СССР посетила Маргарет Тэтчер. Немец Матиас Руст приземлился прямо на Красную площадь. Но тогда Ване казалось, что всё это мелочи по сравнению с тем, что происходило в его жизни. А его в это время отправили в деревню присматривать за хозяйством, пока бабушка лежит в больнице.

В Советском Союзе люди занимались вещами, которые сегодня показались бы очень странными. Вырезали обложки для кассет из журналов. Клеили домики из спичек. Или, как Ваня, при свете красного фонаря готовили проявитель и фиксаж для фото. Ваня увлекался фотографией, поэтому Инга попросила снять её для журнала «Бурда Мода».

В СССР культивировались и продвигались виды спорта, которые сегодня почти забыты: городки, охота на лис, гиревой спорт. А то, что сегодня кажется привычным, например, карате или бодибилдинг, наоборот, были официально запрещены. От этого они казались Ване вдвойне интересными и загадочными.

Советском Союзе было два канала, но всегда было что посмотреть. Папа Вани смотрел «Служу Советскому Союзу» и «Спортлото». Мама — «Сельский час», сам Ваня — «Клуб путешественников», его брат — «В гостях у сказки». Хотя, если честно, до 3 курса Ваня тоже смотрел «В гостях у сказки». А когда возродился КВН, Инга очень захотела попасть на запись этой игры.

Каждый год 19 мая всех школьников принимали в пионеры. В своё время Ваня тоже был пионером, и для него это было важно. Он носил красный галстук и плакал, когда после стирки со свитером тот стал бордовым. Чтоб сдать больше всех макулатуры, он вынес из дома собрание сочинений Жюль Верна. Но всё равно проиграл, потому что кто-то принёс всего Льва Толстого.

В 1987 году в нашей стране дискотеки становились всё популярнее. Все знали, что после трёх быстрых песен должен идти «медляк». И когда начинался белый танец, парни стягивались на танцпол. Когда же пришло время дискотеки Вани, Сереги и Стаса, то до последнего момента не было ясно, состоится ли она…

В Советском Союзе не было пиццы, гамбургеров и суши. Но люди радовали себя простыми домашними блюдами. Хрустели огурчиком с солью, макали хлебный мякиш в сырое яйцо, заливали гречку молоком. А на сладкое делали леденцы из жжёного сахара. Ваня мог получить ленинскую стипендию и порадовать семью настоящими деликатесами. Но в комиссии, которая распределяла стипендии, был Стас.

В Советском Союзе было всё для облегчения жизни простых людей: электровафельницы, скороварки, держатели спичечных коробков, готовальни, помазки, трафареты и многое другое. Но не было посудомоечных машин, микроволновок, кухонных комбайнов. Ваня решил облегчить себе жизнь и окончательно выяснить отношения с Катей. В сто сорок третий раз.

Некоторые студенческие общаги не изменились с середины восьмидесятых. Всё та же общая кухня на этаж, такой же душ с ржавой водой и злая вахтерша на входе. Инга больше не могла жить в общежитии. Чем Ваня мог ей помочь?

Восьмидесятые годы были безмятежным временем. Всех соседей мы знали по именам, в гости ходили без приглашения, а детей спокойно отпускали одних гулять во двор. Хотя были и минусы: стоило один раз покурить за гаражами, не в затяг, реально, не в затяг, и даже не понравилось, как дома тебя уже ждали с ремнём. Вот и Ванин секрет раскрылся очень быстро.

В 1987 году люди в СССР жили своей обычной жизнью: кто-то стоял в очередях, кто-то варил джинсы, а кто-то на уроках труда выжигал грибочки на разделочных досках. Но спустя время каждый из этих людей мог с уверенностью сказать, что это были его лучшие годы. А этот день должен был стать для Вани лучшим днём его жизни.

Советский Союз был отделен от Запада железным занавесом. Человек, который побывал в капстране, был такой же редкостью, как космонавт. Их и было примерно поровну. О той жизни нам рассказывали политические обозреватели. Мы знали, что там линчуют негров, безработица и империалисты. Ваня боялся попасть за границу. Потому что всегда боишься неизвестности.